Когда я спросила Б, что она имела в виду, говоря «предложить [мне] шанс», она объяснила:
«Я хотела дать вам возможность извиниться передо мной в той манере, в которой вы часто общаетесь со СМИ».
Затем Б потребовала публичных извинений через мои Instagram Stories*, настаивая, что это должно быть сделано таким же образом, как в заявлениях Dispatch. Как вы знаете, я использовал Instagram Stories* только один раз, и я сомневаюсь, что такое требование отражает искреннее желание извиниться. Особенно тревожным был угрожающий комментарий Б, заявивляющей, что она примет меры, если я не извинюсь перед ней таким же образом, как в заявлениях СМИ. Эта угроза не казалась характерной для Б.
И действительно, ее угроза материализовалась сегодня. Сегодня днем мне позвонили из JTBC и попросили озвучить мою позицию после интервью Б. Вскоре после этого Sports Today опубликовали неожиданную статью, в которой утверждалось:
«Предполагаемое сокрытие сексуальных домогательств со стороны руководителя A действительно связано с недавним враждебным поглощением».
Журналист, написавший эту статью, имел историю публикации негативных материалов обо мне. У меня есть основания полагать, что все это является подготовкой к еще одной атаке на меня, и это поднимает вопросы о том, могли ли такие скоординированные усилия быть предприняты одним человеком. Даже сейчас я остаюсь под давлением с требованием увольнения. Это заставляет меня подозревать, что эти действия используются как предлог для дальнейших действий.

В заявлении Б в Instagram* обнаружены ошибки:
что касается абсурдного предположения, что я вмешалась в расследование и защитила руководителя A, то в посте Б от 9 числа есть несоответствия. На странице 2 Б заявляет:
«Я также хочу обратить внимание на то, что сразу после того, как я сообщила об этом руководителю A, генеральный директор Min Hee Jin и руководитель A использовали в моем адрес всевозможные оскорбительные выражения и вмешивались в расследование».
А на странице 7:
«Учитывая, что есть основания подозревать, что ваше участие на этапе расследования повлияло на результат, это не личное дело между вами и руководителем A, а профессиональный вопрос».
И снова:
«Еще до начала расследования вы и руководитель A были едины в том, чтобы скрыть отчет и принизить меня за то, что я вообще что-либо сообщила».
Временные рамки в этих заявлениях непоследовательны, и наблюдается заметный сдвиг в сторону уклончивых и непоследовательных ответов. Вызывает беспокойство то, что Б, похоже, неспособна сохранять последовательную позицию по вопросу, который она описывает как серьезный, что поднимает вопросы о том, являются ли намерения и цели, стоящие за ее заявлениями, действительно ее собственными.

То, чего я ожидала от Б, было не любительскими заявлениями, вроде того, что она была моей поклонницей, тратила значительные суммы в магазине NewJeans, отправляла ласковые сообщения или клялась в верности. Вместо этого я ожидала, что Б будет выполнять свои обязанности наилучшим образом и показывать результаты, соизмеримые с его зарплатой. Я тоже несколько раз отправляла ласковые сообщения Б. Более того, упомянутые Б подробные сообщения, которые якобы были отправлены с большим усилием, были жалобами и обвинениями в адрес руководителя A и других сотрудников, а не выражением личных усилий.

Хотя я была расстроена, я старалась защитить Б и поделиться фактами, насколько это было возможно, не раскрывая конкретных деталей. Однако бессвязные заявления Б 9-го числа и их нехарактерный тон в ответе заставили меня почувствовать, что мои усилия поддержать и рассмотреть Б были напрасны. Понятие «жертва» — это не то, что можно утверждать, просто утверждая это. Если бы это было так, каждый в мире был бы «жертвой» по своим собственным причинам. Б должна помнить, что после того, как дело было закрыто, она призналась руководителю A и мне, что была «трусливой», и выразила благодарность за содействие примирению.

продолжение⬇️